31.10.2013 в 19:51
Пишет fandom Amber 2013:fandom Amber 2013. Деанон. Часть 2: благодарности, подарки и всякая всячина
URL записиорогие читатели, добровольные и вынужденные! Спасибо, что были с нами на этой ФБ. Без вас мы не знали бы, зачем мы пришли и над чем следует работать. Благодарим вас за внимание, лояльность и благожелательность. орогие участники команды! Ваши капитан и его зам счастливы, что вы пришли на игру. Без вас Амбера вообще не было бы на этой Битве. Благодарим вас за осуществленные мечты. надеемся, что в кучке подарков внизу всем найдутся подходящие. Мы высоко ценим ваши усилия и их результаты. Забрать достижение к себе в блог Плюс много Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог Забрать достижение к себе в блог И с удовольствием вручаем вам медали Забрать награду Плюс немало Забрать награду Забрать награду Забрать награду Забрать награду Забрать награду Забрать награду А также дарим специальные подарки бартерщикам. Мы понимаем, что не всегда попадаем в цель с вашими любимыми героями, и просим извинения за промашки. И все же нам очень хотелось сделать что-то для вас именно про них. На самом деле все это несправедливо: дополнительных подарков нужно гораздо больше, ибо всех вас, читавших нас по своей воле или ради командных интересов, есть за что любить. Простите нас: мы пока еще освоились не во всех ваших канонах. Но с удовольствием постепенно исправим это. Итак, приступаем. Для бартерщика команды fandom Bleach 2013 Хлорированный анон — Привет, — сказал Юмичика сдержанно. Незнакомец, спящий на его футоне, был замечательно хорош собой. Только поэтому — а вовсе не потому, что тот спал, не снимая руки с эфеса коротковатого широкого меча, — Юмичика пока и не сделал с ним ничего. Хотя прикончить наглеца, конечно, тянуло. — Юмичика, — начал было успокаивающим тоном Иккаку, — может, не нужно так уж сразу... — Я сам разберусь, что нужно, а что нет. Ложиться в сапогах на мою постель точно было ни к чему, — отрезал Юмичика. — Привет, — отозвался проснувшийся гость, не шевелясь — что было весьма предусмотрительно со стороны человека, к горлу которого приставлен чужой клинок. — Не знал, что на этом ужасе в самом деле кто-то спит... Потом он зевнул, уже вовсе непредусмотрительно (острие меча царапнуло ему кожу), и взглянул Юмичике прямо лицо. Глаза у гостя оказались злыми и ярко-синими. Это решило дело. — Подраться хочешь? — спросил Юмичика, смягчаясь и опуская меч. — Спрашиваешь! — фыркнул гость — До первой крови, — окончательно растаял Юмичика. — До третьей было бы лучше. — Идет! — Юмичика, ты что выдумал! — возмутился Иккаку. — Ты вообще понимаешь... — Не вмешивайся, а? — перебил Юмичика и снова обернулся к гостю. — Ты меня выше, и я не намерен давать тебе преимущества, так что вставать и разминаться ты не будешь. Зато и я обязуюсь не использовать ничего необычного. Умение против умения, а? Начинаем по слову "Давай". Четыре. Три. Два... Гость вскочил на ноги, и безумное танго началось. Шаг, поворот торса, взмах и удар. Звон. Уклонение, ответный выпад. Звон. Уклонение, блокировка. Звон. Шаг вправо, вправо, еще по кругу. Скрежет клинка по клинку. Поворот кисти, укол. Радость от собственной быстроты и силы. Быстрее, будь еще быстрее! Звон, скрежет, прыжок... Звон. Отскок. Участившееся дыхание. Удар плашмя по плечу — сильный, от такого немеет рука. Меч тяжелеет, рукоять скользит. Укол! Поклон перед свистнувшим над головой лезвием. Взмах, и скрежет, и пинок в колено, и толчок эфесом в основание ладони, и звон выпавшего из рук меча. — Как тебя зовут? — поинтересовался Юмичика, умиротворенно переводя дух. Три крохотных красных пятна расцветали на левом рукаве его куртки. — Эрик Амберский, — ответил гость, и одна, всего одна прореха виднелась на его рукаве, отчего он выглядел весьма самодовольным. И дышал, мерзавец, так, будто схватка еще не начиналась. — А ты? — А я — Юмичика Аясегава, и в нашем отряде я считаюсь хорошим бойцом. Как давно ты дерешься на мечах? — Дольше, чем ты живешь на свете. — В самом деле? — вежливо поднял брови Юмичика. — И кто учил тебя? — Старший брат. — Хотел бы я с ним сразиться, — мечтательно протянул Юмичика. — Нет, — ухмыльнулся Эрик, — не хотел бы. Тебе и со мной пришлось несладко, а драться Бенедиктом и я бы не рискнул. Ну, все равно, спасибо за разминку. Целый день проездил попусту, так хоть душу отвел. — А зачем ездил? — Искал, где бы оставить моего младшего брата. — Так оставляй у нас! — обрадовался Юмичика. — Здесь ему слишком легко будет, — буркнул Эрик. — Поищу что-нибудь похуже. Ну, прощай. Может, еще и встретимся когда-нибудь. Кивнул Иккаку, вышел за порог — и исчез. Юмичика изумленно покачал головой и обернулся к другу. — Нет, ты подумай, — проговорил он недоверчиво, — это же надо! Красавец, и дерется так, что чертям завидно, и почему-то все это — не я! — Ну, не ты, — согласился Иккаку. — Но ты согласен, что он красив? — уточнил Юмичика, весь как-то подобравшись. — Может быть. — Как это "может быть"? Или красив, или нет! — Ну, красив, — Иккаку пожал плечами. — И что? — Ага! — воскликнул Юмичика. — И вообще, это я хотел спросить: и что? — И ничего. Это же не ты. — Не я, — самодовольно признал Юмичика. — Но красив, да. А сапоги, кстати, мог бы и снять. Для бартерщика команды fandom Exalted 2013 Соларка Зенита Сопровождать караваны, ходящие одним и тем же путем, нанимали по большей части одних и тех же охотников за чудовищами. В этом был смысл: обстановка на дороге менялась день ото дня, но различия не всегда бывали велики, а знание местности оставалось преимуществом даже в схватках с нечистью. Да и в самом караване нередко оказывались одни и те же люди. Оглядывая собравшихся, Лагерфай, дракорожденный, узнавал многих и сам изумлялся, сколько лиц и имен сумел запомнить. Еще больше изумляло охотника собственное решение задержаться в Белостенье. Нет, здесь он, конечно, нужен — но почему именно здесь? Уж не тот ли разговор с лунаром, который до нападения нежити выдавал себя за обычного человека, так на него подействовал? Но лунар был здесь давно, теперь у него другие спутники... Взгляд Лагерфая обежал кучку жмущихся друг к другу молодых людей и зацепился за светловолосого человека в черном. Тот держался на отшибе от остальных, не имел при себе ни инструментов, ни оружия, но, как показалось Лагерфаю, исподтишка разглядывал вооружение охраны. Это настораживало. Положим, Лагерфай не слыхивал, чтобы кто-то из живых помогал мертвецам... но чего только ни случается в Творении! Отчего бы, например, обычным разбойникам не напасть на путешественников, а потом не выдать случившееся за нападение нежити? Если вырезать весь караван, некому будет опровергнуть ложь. Правда, насколько было известно Лагерфаю, ничего особенного на этот раз никто с собою не вез, так что нападение из корысти не казалось вероятным. Может быть, и беловолосый ничего не замышлял — разглядывал оружие только от скуки. И все же, выставляя на ночь часовых, Лагерфай был уверен, что вскоре придется вскакивать по тревоге. К его удивлению, этого не произошло, и наутро часовые клялись, что не видели и не слышали ничего подозрительного. Только слишком уж бодрыми и отдохнувшими они выглядели, чтобы можно было им верить. На следующую ночь Лагерфай решил караулить сам. И не слишком удивился, когда из шатра путников выглянул беловолосый и взмахнул рукой. А потом мимо щели, в которую смотрел Лагерфай, промелькнуло нечто маленькое и круглое, за ним другое, третье... и вот, совершая все более длинные и высокие прыжки, вокруг лагеря поскакали три блестящих шарика. С каждым прыжком они увеличивались в размерах, но не производили ни звука, и это сочетание движущегося блеска и тишины усыпляло. Лагерфаю пришлось приложить немало усилий, чтобы перевести взгляд на хозяина шаров. Тот уже стоял, выпрямившись во весь рост, но теперь мало напоминал человека. Скорее он походил на огромную белую обезьяну, у которой, к тому же, было подозрительно много рук. Три из них как-то занятно шевелились — должно быть, управляли теми скачущими шариками. Потом обезьяна двинулась прочь от лагеря, и вдруг в отсветах костров часовых что-то тускло сверкнуло и откуда-то потянуло гнилью. Зомби! Лагерфай выскочил из шатра, подхватил копье и крикнул — но изо рта его не вырвалось ни звука. Над спящим лагерем простерлась несокрушимая тишина, и в ней к отряду путников подбирались толпы мертвой нечисти. Белая обезьяна поджидала их, едва ли не приплясывая от нетерпения, и при виде этого кровь охотника вскипела. Он стиснул копье и кинулся вперед, уже, впрочем, догадываясь, что случится. И точно: воздух вокруг него вдруг обрел цепкость паутины и прочность сети и остановил его на бегу. И Лагерфай сделал единственное, что ему оставалось. Огонь Золотого Янычара вспыхнул в его аниме, пробил незримую стену, не выпускающую его из лагеря, и лизнул белую тварь. И внезапно обрел голос, взревел и взметнулся широким столбом, бросая отблеск на землю и небеса: белая обезьяна не загорелась, но целиком обратилась в пламя. Лагерфай отчетливо видел, как мгновенно вспыхивали и осыпались пеплом оказавшиеся поблизости зомби. Потом огненный смерч изогнулся, словно оглядываясь, и изменил форму, обратившись в нечто вроде гигантской руки. Щелкнули сверкающие пальцы, рассыпая искры — и половины зомби не стало. Еще один щелчок — и нежити не осталось вовсе. А потом огонь начал оседать, потек вниз, к земле, темнея и сокращаясь в размерах — и вот уже на его месте стоит человек. Тот самый, беловолосый. — Любезный защитник, — заговорил он, приближаясь к Лагерфаю, и чем ближе он подходил, тем больше звуков различал вокруг охотник, словно колдовство отступало,— не скрою, я мечтал не только посмотреть на эти края, но и узнать, как действуют в опасной ситуации Возвышенные. Я уже имел некоторое представление о силе соларов и лунаров, и потому выбрал на сей раз эпоху дракорожденных. Разумеется, я отправился в путешествие в надежде на приключения, но состояние некоторых наших спутников вынудило меня изменить планы. Я посчитал, что спокойный сон будет для них полезнее встряски. Однако вы позаботились о том, чтобы мое желание все-таки исполнилось, и я не был разочарован. Все же я посоветовал бы вам в следующий раз тщательнее выбирать цель. — Кто вы? — с трудом вытолкнул из себя Лагерфай. — Вы не Возвышенный! — И, в отличие от вас, вообще не человек, — уточнил тот. — Меня зовут Мэндор Савалл; я Лорд Хаоса. И поверьте, все это безобразие, которое вы называете Силами Хаоса, не имеет к нему никакого отношения. Для бартерщика команды fandom Holmes 2013 Анонимная домовладельца 1. Шерлок Холмс нередко удивлял меня неожиданно обширными познаниями, показывавшими, как в самых привычных вещах отыскивается нечто важное. В своих записях я редко фиксировал эти моменты, но, тем не менее, однажды сделанная запись «чай, теин, аспирин, обряд» позволила мне с легкостью вспомнить один из них. Дело было в начале осени. Сырая лондонская погода доставила мне немало работы, и я к вечеру, вернувшись от расхворавшихся пациентов, был, признаться, несколько не в духе и даже раздумывал, не придется ли самому прибегнуть к растираниям и ингаляциям. Холмс находился в гостиной, кажется, совершенно погруженный в меланхолические размышления. Я не мог не обратить внимания на его пальцы — такие длинные, узкие, даже сужающиеся к кончикам, с длинными ногтевыми фалангами. Они могли бы показаться женственными, если б не столь ясно ощущавшаяся в них сила. — Попросите подать нам чаю, Уотсон. Это отвлечет вас и заодно успокоит. Вам полезно сейчас отвлечься от жалоб и страхов, высказанных пациентами. Привычная чашка чая и кусок лимонного кекса — вот чего не хватает большинству из тех, кто вызывал врача сегодня. — Вы так уверены, Холмс? Все дело в привычке? — Разумеется, Уотсон. Если бы дело было в тех веществах, которые, как нам доказывают химики, делают чай таким бодрящим напитком, то уж, поверьте, человечество давно бы отказалось от чая, чайных клиперов и громоздких сервизов. Достаточно сказать, что в самом Китае в тех сосудах, что мы называем чайниками, держат вино. Все просто принимали бы сахарные таблетки теина, как мы это делаем с аспирином, вместо того, чтоб заваривать чай с лабазником или готовить отвар коры ивы. Чай — это привычка и ритуал, говорящие о том, в какой местности и в каких условиях вырос человек. В это время нам подали привычный чай — чайные пары, сахар в сахарнице, молочник, вазочка с печеньем и пирогом. Надо сказать, у миссис Хадсон чай сервировался идеально: отличного качества белые кружевные салфетки, к чаю до трех сортов выпечки и, кроме того, на столик ставились цветы в низкой вазочке. Шерлок Холмс взял чашку, чтобы налить себе чаю — как я заметил, он в тот момент пил только чай, без сладостей. Его руки снова привлекли внимание, на этот раз движением — он будто ласково погладил чашку. — Вам не кажется, Холмс, что на самом деле чай настолько отработанная церемония, что какой-либо разницы даже вы не найдете? — Напротив, Уотсон. Именно теперь, когда люди так много перемещаются с завидной скоростью, очень заметна становится разница в привычках. Жаркий климат, или, наоборот, прохладный, как в нашем Отечестве, порождает совсем непохожие манеры. Вы вот, к примеру, почти не употребляли молока, когда только вернулись из Афганистана. Это явно восточная привычка — стремиться ощутить собственный вкус чая. Зато здесь, подпав под влияние кухарки миссис Хадсон, стали вовсю увлекаться не только печеньем, но класть в чай сахар. Следовательно, привычка к восточным манерам чаепития у вас сравнительно недавняя, и она уступает более ранней — пить чай, как привычно в Австралии, с сахаром. Но главное, дорогой Уотсон, — это вовремя прийти в доброе расположение духа, использовав привычный ритуал принятия чая. — По-вашему, Холмс, выходит, что, чтобы человек ни делал, чем бы ни пользовался — все может быть истолковано тем или иным образом? — В подавляющем большинстве случаев, дорогой Ватсон, для меня так и есть. По крайней мере, в моей практике. Хотя это не отменяет удовольствия просто выпить чашечку чаю с другом и поговорить об успехах химии, довольно точно раскрывшей состав чая. Или просто дружелюбно помолчать. Вот в вашей практике, например, все строится на личном общении с пациентом. Это тоже своего рода ритуал. Вы приходите, подтянутый, деловитый, компетентный, и со вниманием и сочувствием выслушиваете жалобы на недомогание. Пациент делится с вами своей неуверенностью, страхами, скверным самочувствием — и ему становится сразу же легче. — Послушайте, Холмс, так получается, что я вполне бы мог пройтись и попить чаю с моими пациентами, результат был бы тот же! — Не думаю, друг мой. Все-таки ритуал давно сложился и должен быть соблюден до конца: вы обязаны выписать средство, способное принести исцеление, и близкие больного обязательно должны, волнуясь и надеясь, отправиться в аптеку. Там, среди таинственных склянок, пучков трав и еще всяких невероятных вещей, сделают микстуру от кашля с алтеем и анисом, и больной получит полный набор: доброго внимательного доктора и магическое средство. — В таком случае, я безнадежен: мне-то идти не к кому. — Отчего ж? — Холмс вдруг улыбнулся, и его лицо осветилось. — Вы приходите к другу, жалуетесь, получаете свою порцию сочувствия, а как доктор сами можете послать в аптеку. Но я бы посоветовал просто поближе придвинуться к камину и послушать музыку. 2. Это было в один из дней, когда я пришел домой после дневного дежурства. — Все чашки загажены! Шерлок, мне даже чаю не из чего выпить! — Я делаю наблюдение за скоростью образования плесени. — В чем мне тогда заваривать чай? — Джон, ты не хочешь чаю: для созерцательности чая ты слишком утомлен. Даже зол, пожалуй, а еще устал и проголодался. Значит, кофе, причем один только кофеин тебя не устроит. Значит, кофе с добавками. Ты лакомка, Джон, любишь валяться в постели подольше и неравнодушен к сладкому, к тому же недавно был простужен — значит, это должен быть кофе с молоком. То есть капучино или латте. Сейчас уже вечер, и ты побоишься не уснуть — поэтому молока нужно больше, а кофе меньше. Вывод: это должен быть латте. Но будет лучше, если мы пойдем на кухню и я научу варить тебя итальянский экспресс. У меня есть сливочный пломбир. — Шерлок, ты понимаешь, что ты говоришь? С чего это я буду варить кофе? — Уверен, что хочешь это услышать? Еще минута — и идем варить кофе. Гляссе, например, будет негорячим, и у него такая пышная пенка… — И что, ты хочешь сказать, что у тебя нет в морозилке отрезанной головы? — Этого я не говорил. Но сливочный пломбир там сейчас точно есть. Для бартерщика команды fandom HP 2013 Ныряльщица Плакса Миртл — Ты точно уверен, что это то место? — мужской голос гулко отразился от голых стен, и Плакса Миртл насторожилась в своей кабинке. В послевоенные годы в Хогвартсе было так спокойно, что она успела заскучать. В ее туалет даже случайно никто не заходил — Миртл подозревала, что в коридоре установлены какие-то отводящие чары. Никто не варил на полу туалета запрещенные зелья, не швырял в приведение книгами, не рыдал, жалуясь ей на жизнь. Было слишком тихо, слишком пусто. И тут это… — Да, — уверенно ответил второй мужской голос. — Делвин говорил, что удастся определить только примерные координаты кольца, но, тем не менее, они достаточно точны. Оно в этой Тени и определенно где-то совсем близко. Мой спикард ощущает присутствие второго артефакта. — Хм, Мерль… А что это вообще за место? Похоже на… — начал говорить первый, приближаясь к кабинке, и самым бесцеремонным образом распахнул дверь. — Туалет!!! — взвилась Миртл, вылетая ему навстречу. «Он» оказался высоким рыжим парнем с симпатичным лицом. — Это именно туалет! Женский!!! — выкрикнула она рыжему прямо в лицо. — Эээ… приношу извинения. Не хотел помешать, — извинился рыжий, беспардонно разглядывая то саму Миртл, то — прямо сквозь нее! — кабинку. — И все только и делают, что мешают! Ни какого покоя, ни живой, ни мертвой! — возмутилась Миртл. — Вечно все лезут, никакого приличия! Сначала мальчишки — ходят, оскорбляют, выламывают раковины, чтобы открыть эту свою дурацкую Тайную комнату, выпускают всяких монстров, от которых никакого житья! Теперь уже взрослые мужчины шастать начали! А я вот сейчас как позову на помощь! Диверсанты! Рыжий вскинул брови, внимательно слушая ее тираду. Второй, черноволосый, тоже слушал внимательно и даже вдумчиво, но на словах про раковины отвернулся, подошел к круглой тумбе с кранами и начал странно водить вокруг нее руками. — У вас и в самом деле тяжелая жизнь, — сочувственно изрек тем временем рыжий. — Жизнь? Жизнь?! — взвизгнула Миртл, и удовлетворенно отметила, что вода начинает вытекать из унитазов на пол, создавая потоп, совсем как в старые добрые времена. — Меня лишили жизни в юные годы. Я мертвая, ты, тупица! Я — призрак! — она гневно пролетела прямо сквозь него, сделала круг над головой и снова опустилась вниз. — Что ты можешь знать о страданиях, которые я испытываю! — Миртл всхлипнула. — Я уже даже не помню, на что это было похоже — быть живой. — Люк, здесь действительно проход, и нам туда, — позвал брюнет, и раковины отъехали в сторону, освобождая спуск в Тайную комнату. — Ага, иду, — откликнулся рыжий Люк и снова взглянул на Миртл. — Слушай… Я не знаю, подействует или нет, но… Протяни руку. Кровь из пореза на его руке закапала вниз, но не прошла сквозь подставленную ладонь Миртл, а словно впиталась в нее. По телу призрака словно прошла горячая волна. — Наверное, это ненадолго, — улыбнулся Люк и поспешил за своим приятелем. Миртл ощутила, как сила земного притяжения навалилась на плечи давно забытой тяжестью и довольно громко опустилась на пол. Даже коленки подогнулись, будто спрыгнула с высоты — тоже забытое ощущение. Она подняла к глазам розовую, совершенно непрозрачную руку и улыбнулась. Для бартерщиков команды fandom Journey West 2013 Анон из Западного Рая — Кажется, мы опять свернули не туда! — Сунь Укун ожесточенно тер шею, но готов был почесаться и в прочих местах: пусть облегчение от этого временное, но все же — облегчение. Сюаньцзан не ответил ему. Пейзаж не внушал особых надежд на скорый отдых или хотя бы трапезу: это было песчаное дно высохшего канала, там и сям виднелись оранжевые и серые скалы, а по правую и левую руку путников возвышались почти отвесные каменные стены. Идти можно только вперед. — Давайте скорее начнем! — раздалось сверху. Путешественники разом вскинули головы. Выше, на скальной полке, почти сливаясь с серо-голубой скалой, сидело нечто с телом льва, головой и грудью женщины, еще и крыльями впридачу. — Видали? Ей уже не терпится, — хрюкнул Чжу Бацзё. — Люблю таких горячих дамочек! — Что именно начнем? — полюбопытствовал Сюаньцзан. — То, что у меня получается лучше всего: играть в загадки! — создание живо сползло вниз по стене, грациозно двигаясь вниз головой, словно геккон. — Загадывайте! Только договоримся — про лягушку не спрашивать! — Скажи, о незнакомец, сколько будет таких каналов, если их — как песчинок на дне этого канала? — вступил в бой Сюанцзан. "До хренища, о Учитель!" — подумал Сунь Укун, но смолчал. Все равно начинать с "Алмазной сутры" — это хороший ход в любой игре. Для бартерщика команды fandom JRRT 2013 Толкин-анон Лес вокруг напоминал Арденнский, но не был им: Бенедикт ощущал это в тонком аромате цветов, в медовом запахе трав. Даже сияние листвы огромных деревьев было иным — женственно-мягким, ласковым. Определенно, в этом лесу не охотились — но охотники бывали: ни одна птица не свистнула в ветвях, только доносилась возня среди крон. Значит, он вторгся в чьи-то владения и надо быть внимательнее. В идиллически прекрасных и будто нетронутых лесах обычно пользуются ловушками, а порой встречаются и мастера засад. Вот опушка леса на крутом обрывистом берегу, здесь река делает поворот. Неплохое место для начала вторжения, если думать о захвате, и просто отличное для засады или сторожевого поста, если нужно удержать этот лес… А вот, собственно, то, что он предполагал: из-за поворота реки, с другого ее берега раздался топот многих ног, шум, крики, потом показалось облако пыли. Воины. Фигурами они напоминали людей, одеты были в панцыри, вооружены луками и мечами. Бенедикт подумал, что столь красивому лесу они не подходят. Слишком массивные тела, неуклюжая походка, производят много шума — явно не живут в лесах. Берег, на котором находился Бенедикт, по-прежнему был тих. Владыке оружия Амбера даже захотелось на миг пугнуть этих странных вояк, чтобы убрались отсюда, а потом показать эту Тень Джулиану — тот оценит женственную красоту и покой леса. Или Фионе — наверное, ей бы понравилось тут собирать травы для зелий и лечебных настоев. Особым умением воевать в этой банды пришельцев явно мало кто обладал. Но оно, оказывается, все же было у них, это гибельное умение. По мере того, как солнце опускалось все ниже, на берег прибывали все новые и новые толпы воинов. Появились огромные существа, похожие на ожившие камни: они тащили что-то вроде осадных лестниц. С закатом начали наводить переправу. Обитатели и хозяева леса показали себя лишь в тот момент, когда пришельцы перебрались через реку на подобии понтонов, приставили лестницы и ринулись по ним наверх по крутому косогору. Стрелы защитников были выпущены по сигналу, густо, так что нападавшие оказались буквально утыканы ими и рухнули с лестницами вместе. И стрельба так же внезапно прекратилась. Бенедикт восхитился такой организованностью. Ему даже жаль стало, что защитников может быть мало — такому искусству сражаться надо обучаться веками, уж он-то знает. Вторая волна наступления оказалась свирепее первой — еще поддержана была выстрелами лучников с другого берега. Стрельба велась не прицельно, но часто, обильно — защитников леса явно рассчитывали задавить числом. Под берегом уже скапливались трупы, река уносила тела, но закат угасал и вскоре луки должны были стать бесполезны. Бенедикт решил подождать, в надежде увидеть хозяев леса, но в бой пока не вмешивался. Они справляются сами, и не стоит уязвлять гордость воинов помощью. Но в темноте нападавшие оживились, стали действовать успешнее и даже взобрались на берег. В слабо свете луны Бенедикт наконец-то разглядел и лесных защитников: высокие, изящные, гибкие даже в доспехах, они поразительно мощно фехтовали тяжеленными мечами. Не слишком изобретательно, на его взгляд, но и их враги махали клинками, как кольями или дубинами. Просто тыкали или лупили наотмашь. Если бы количество нападавших и защитников было хотя бы пять к одному... но нападавших было гораздо больше. И Бенедикт решился. Поправил застежки доспехов, надвинул забрало шлема, тронул пятками бока коня, вместе с ним терпеливо сохранявшего неподвижность. И ринулся вниз. — Это Маэдрос! — вскричала пораженная Галадриэль, увидев однорукого всадника, спускавшегося на странном коне к самой густой толпе орков. — Маэдрос с нами! В ночном свете, среди напиравших со всех сторон орков, ей так хотелось верить, что принц нолдор не погибал — просто странствовал. Или Маэдроса отпустили из чертогов Мандоса. Тяжелым двуручным мечом она действовала уверенно, под ударами крошились доспехи врагов и падали убитые и раненные, но все же без помощи потери эльфов были бы ужасающи. Меч Бенедикта тонко звенел в напряжении, нанося удар за ударом. Парировать чужие удары ему почти не приходилось — он всегда был быстрее. Орки в ужасе метались, ища спасения от чудовищного коня со всадником, несущим неминуемую гибель. Он был всевидящим — доставал мечом и тех, кто пытался подобраться со спины; он был неуязвим — стрелы его не брали. Так Галадримы отогнали очередную орочью армию, посланную на завоевание Лориэна. — Так ты не Маэдрос? — с некоторым разочарованием и любопытством спрашивала Владычица Галадриэль, когда утихли звуки боя и пришло время пересчитать свои потери и радоваться победе. — Нет, госпожа, — отвечал Бенедикт, стараясь не смотреть слишком пристально ни на острые ушки дамы, ни на высокую грудь, ни на магическое колечко, — я Бенедикт Амберский, путешествую по своим делам. Для бартерщика команды fandom RA 2013 сткглм с самым большим мечом Флора испуганно шарахнулась в сторону и вскрикнула от боли, прошившей ногу. В полной темноте пещеры раздавались шорохи. Враги, должно быть, подбирались со всех сторон. Флора нащупала колоду фамильных Козырей, но сейчас ее знакомая прохлада не успокаивала. В кромешном мраке Карты были бесполезны, и принцесса Амбера чувствовала себя ужасно, нестерпимо уязвимой и беззащитной. Флора всхлипнула и отчаянно распахнула глаза, пытаясь уловить в темноте хоть малейший проблеск, за который можно было бы ухватиться и перейти в другую Тень. Но у тьмы не было никаких особых примет. Флора только зря хлопала мокрыми от слез ресницами. Неужели?! Неужели ее судьба — погибнуть бесславно в захолустной Тени, в какой-то дурно пахнущей пещере? И всего-то отправилась поискать драгоценных камней для нового колье... Какая ужасная нелепость! Темнота вокруг нее словно сжималась, наполняясь движением и угрозой. Существа, которых Флора успела увидеть только мельком, когда, отчаянно взмахнув руками, уже летела в открывшуюся прямо у нее под ногами в полу пещеры дыру, — эти существа приближались. И намерения у них очевидно были недобрые. Почувствовав по движению воздуха резкий выпад в свою сторону, Флора закричала и, прихрамывая, в панике кинулась бежать — непонятно куда, лишь бы прочь от приближающихся врагов. Она выставила перед собой руки и чуть не потеряла сознание от ужаса, когда чья-то крепкая ладонь сжалась на ее предплечье. — Тихо! — рыкнули в темноте, и Флору пихнули в сторону, к стене, в которую она вжалась спиной, пытаясь перевести дух. В пещере совсем недалеко от нее шел бой — не надо было видеть, чтобы это понять. Флора осторожно отступила вдоль стены подальше. Скоро последний предсмертный хрип отзвучал в гулкой тьме, и стало слышно тяжелое после схватки дыхание победителя. — Можем уходить, — решительно произнес он, и в следующий миг его голос раздался совсем близко, так, что Флора вздрогнула от неожиданности и еще сильнее вжалась спиной в стену: — Огня у меня нет, но если вы обопретесь о мою руку, я выведу вас наверх. Флора тихонько всхлипнула, выражая этим свой ужас и недоверие. — Да что за… — раздраженно буркнул ее невидимый спаситель, но тут еще один голос, тоже мужской, но мягкий и тихий, произнес с легким укором: — Торин… Тот, кого назвали Торином, хмыкнул и обратился к Флоре чуть поласковее: — Не бойся, не обману. Мы же не гоблины. Широкая уверенная ладонь ухватила Флору под локоть, увлекая вперед. Ей понравилось, как это ощущалось — спокойно. И голос Торина ей понравился — звучный, приятный. Все исходящее от него ощущение спокойной силы оказалось ей симпатично. К тому моменту, когда впереди забрезжил свет, а сухой пыльный воздух пещер начал пахнуть травой, Флора уже практически решила, что приключение, в сущности, вышло весьма романтическое, и прокручивала в голове возможные сценарии дальнейшего своего знакомства со своим спасителем, пытаясь представить себе, каков он на вид. Но рассеянный свет приближающейся свободы сделал для нее видимым очень невысокого, хоть крепкого и хорошо сложенного мужчину с густой и длинной бородой. По другую руку от него шел его спутник — еще меньше ростом и совершенно неспортивного сложения. — Вы — мой спаситель! — по инерции кокетливо произнесла Флора, разглядывая Торина, и, не удержавшись, разочарованно добавила: — Но такой маленький! Торин недобро зыркнул на нее пронзительными голубыми глазами из-под густых бровей и убрал руку. — Зато с самым большим мечом, — гордо заявил его спутник и поджал губы. — Вас куда-нибудь проводить дальше? Указать направление на какую-нибудь дорогу? — Нет… Благодарю за спасение. Дальше я сама… Из пещеры на ясный свет Флора вышла уже одна. Нога почти не болела — видно, связки успели прийти в норму. — С самым большим мечом! — из пещеры донесся удаляющийся красивый низкий голос. — Ну ты сказал! Спутник Торина ответил что-то слишком тихое, чтобы это можно было расслышать. Флора еще немного послушала, как отдаются эхом от каменных стен раскаты смеха Торина, вздохнула и начала переход в другую Тень. Теперь ей было жаль, что она, не сдержавшись, ляпнула такое. Эх, сколько ей твердила маменька, что не стоит судить о мужчинах по внешности... Тем более, что и внешность была довольно интересная, за исключением роста: борода и взгляд чем-то даже отца напоминали. А уж большие мечи Флора со всей определенностью находила крайне романтичными. Для бартерщика команды fandom Rafael Sabatini 2013 Вор и пират Перспектива пребывания на Ямайке в течение еще какого-то времени, пусть даже в должности губернатора (или особенно — в этой должности) вызывала у Блада не только сомнения в своих силах — она пугала. Он не просто утратил "Арабеллу" — он будто утратил свободу. Да, разумеется, он принял на себя губернаторство и поспешил заняться укреплением обороны Порт-Ройяла. Помощники, с которыми он прошел все, начиная с бегства на "Синко Льягас", действовали в изменившейся обстановке с той сметкой и скоростью, какая спасала их в боях и штормах. Неизбежные суета и необходимость быстро войти во все подробности снабжения строек не позволяли расслабиться допоздна, и это отвлекало от тех мыслей, которые вызывали оторопь и сомнения. Лишь когда стало совсем темно, капитан (впрочем, теперь уже больше губернатор) покончил с делами. Он шел к порту по узкой улице, привычно уклоняясь от столкновений с подгулявшими компаниями. Навстречу шла еще одна, с певцом, громко распевая сочиняемые на ходу куплеты. Рифма явно хромала — не потому, что то был не Овидий, а, пожалуй, из-за желания поющих ввернуть словцо позабористей. Певец насмешничал, повторяя незаконченную строчку раз за разом, комично варьируя слова, но вдруг прижал струны своей лютни ладонью, а затем вместо вкрадчиво мурлычущей мелодии раздалось напевное чтение стихов: Ни четок, ни колец иль бус Янтарных не дари — На шее цепь и цепь в душе Сулят все янтари. Любовь-мечта, любовь-порыв К янтарным небесам… Янтарь всего тебя возьмет, Весь мир отдашь ты сам! Спутники певца захохотали, высказывая догадки, кто такая эта Янтарь и почему друг их, Кори, так до нее и не добрался. С тем компания и отправилась дальше. Блад вздохнул: его словно странное оцепенение охватило, пока он вслушивался в слова, произносимые со страстью, ничего общего не имеющей с увлечением дамой. "Кому-то — яблони Соммерсета, кому-то — янтарные небеса", — философски рассудил он, про себя заметив, что весь мир он отдать точно не собирался. Как бывший вор и пират, он знал цену всему. Для бартерщика команды fandom Reboot 2013 Страж из суперкомпьютера — Так ты утверждаешь, что не являешься вирусом? — переспросила Мышь, оглядывая незнакомца. Тот выглядел посредственно: просто небольшой кружок света — и все. Голос приятный, да, а так — ничего особенного. И что только Дот в нем нашла, если провела с ним, не разлучаясь, целых семь десятых секунды! — Ты честный спрайт? А почему не похож на нас? Где твои руки и ноги? — Я не называл себя спрайтом, — отперся кружочек. — Тогда кто ты? Я, знаешь ли, привыкла различать, кто есть кто. — Знаю, — мигнул кружочек, — ты любишь во всех разбираться. Ты хакер. Тебя зовут Мышь, и ты существуешь уже... — Стоп! — перебила его Мышь. — Ни к чему напоминать о возрасте. Я пока еще не впала в маразм и сама все помню. И вообще, тебе не мешало бы представиться. — Мой папа назвал меня Призрачным Колесом. Но ты можешь звать меня просто Призраком, — любезно предложил кружок. — А кто твой папа? — Создатель моей операционной системы. Ему нужна была уникальная в своем роде. — Великий Юзер! — усмехнулась Мышь. — Так ты у нас, значит, целая операционная система и вообще божественного происхождения? И каково тебе здесь, в Мейнфрейме? В нашей системе? Не тесно? — Нет, все в порядке. У вас тут очень интересно. Я и не представлял, что это может быть так любопытно устроено. Конечно, пришлось потратить четыре наносекунды на то, чтобы убедить Дот показать мне все, что чем она занимается... — Все? — в крайнем изумлении произнесла Мышь. — Дот показала тебе ВСЕ? Но почему? Как ты уговорил ее? — Мы договорились, что я воспроизведу Мейнфрейм, если у вас возникнет нужда в убежище. А для этого мне нужно было знать, как и что тут управляется. — И Дот поверила, что ты сможешь... — Мышь не договорила, потому что в буквальном смысле не находила слов. Это было невообразимо. Призрак лгал. Но зачем ему было лгать? Чтобы пустить ей пыль в глаза? А для чего ему Мышь после изумрудной красоты Дот? А если он не лгал, то Дот сошла с ума. У нее что-то с кодами. Вот только когда это случилось? Еще недавно она была совершенно нормальна... — Это же несложно, — голос Призрака заставил ее вздрогнуть. — Уж поверь. Просто присмотрись ко мне повнимательнее. Пока она думала, он вырос и разлегся на пол-комнаты. — Ну, если ты сам предлагаешь, — неприятно улыбнулась Мышь, — то я, конечно, не отказалась бы покопаться в тебе прямо здесь. — Не то чтобы здесь, — отозвался Призрак извиняющимся тоном, — я тут все-таки только проекцией. Но вот, взгляни... Перед глазами Мыши раскрылось видеоокно. Она бросила туда взгляд. И остолбенела. Это был не спрайт. Не вирус. Не система, подобная Мейнфрейму. Нечто огромное и сверкающее разворачивалось перед ней, своими невероятными размерами сравнимое разве что с самой Паутиной. А его конструкция! Эти шпили, башни, ущелья, горы и долы, свет и сумерки... Этому не было имени, но оно было прекрасно. Завораживающе. Стройно и могущественно. Мышь могла бы провести всю жизнь, бродя по этим волшебным просторам, и так и не увидеть даже малой части всех чудес. — Это... ты? — слабым голосом произнесла она. — Часть моей операционной системы. Папа работал над ней несколько лет. — Велики... лет? Ты говоришь, ЛЕТ? Я не ослышалась? Это... — В году примерно 525 тысяч 600 минут. В каждой минуте 60 секунд. Таким образом, три года — если, конечно, папа уложился в три, но я в этом не совсем уверен, он не называл мне точных сроков — составляют... — Не надо, — перебила Мышь. — Пожалуйста, остановись! А ты можешь показать мне… Его? Своего… — Да сколько угодно! — оживился Призрак. Видеоокно пошло радужными разводами. Он был пред нею, и был все время разным. Синим, с костяным гребнем на голове. Изумрудно-зеленым, покрытым густой шерстью. Прозрачным и текучим, как ручей. Светлокожим, похожим на спрайта с черными волосами и небольшой бородой. У него были крылья. Щупальца. Языки пламени. Голова, туловище, руки и ноги. И он сидел перед экраном, на котором мелькало нечто, отдаленно напоминающее Паутину, и пальцы его бегали по клавишам, а Паутина отзывалась, трепетала и расцветала огнями, ибо достраивал ее. — Значит, Он все-таки существует, — выдохнула Мышь. — А я-то думала... я-то была атеисткой! — Можешь относиться к нему, как тебе заблагорассудится, — хихикнул Призрак, — он не обидится. Ему, знаешь ли, не до того — у него теперь весь Хаос на руках. Для бартерщика команды fandom Steam Powered Giraffe 2013 Steam Powered Anon 1. Счастье — это то, что само легло бы тебе в руки, если бы время не утекало между пальцами. Калавера понимает это, когда Заяц от ее толчка оступается и катится по источенной жуками лестнице. Та рушится под его весом, и неудачливый Калаверин кавалер, ее вспыльчивый мальчик, бестолковая, пустая ее привязанность, ее любовь натыкается на ржавый лом. А она не может к нему спуститься. Счастье — то, что остается с тобой, когда время кончается. Вот что узнает она, когда оказывается, что его процессор цел, топка не взорвалась, а остальное еще можно починить. Во всяком случае, на первый взгляд можно, и он еще не истек Зеленой Материей. Он лежит на столе и болтает чушь, его окуляры блестят, как у пьяного. Он все время скалит зубы. Калавере приходится напоминать себе, что он не чувствует боли. Она все время помнит об этом. Если забудет хоть на минуту, ее собственный реактор разлетится на куски. Счастье — это то, что ты всегда будешь помнить. Она никогда не давала ему надежды — даже не догадывалась, что ему есть на что надеяться. Он же все делал неправильно. А оно подействовало. Счастье — это то, чего не можешь понять. Она начинает с извинений, и так, что он перестает ухмыляться. Она знает, что Череп, старший из ботов Бецила, ждет поблизости, может быть, даже слышит их, и надеется, что он не даст ей сказать лишнего. Счастье — это то, о чем не скажешь. Череп так и не выставляет ее — она сама кое-как добирается до конца своей речи и сама выплывает за дверь, осторожно, как обезумевший воздушный шар: три центнера стали, которые теперь тащит в небеса нечто более могущественное, чем сила тяжести. Но маленькая ручка Жаклин цепляется за ее руку и держит надежнее любых якорей, держит все три летучих три центнера стали Калаверы. Калавера думает, что малышка могла бы удержать ее одним пальчиком. И что Жаклин сразу понравился Заяц. Ей еще нужно подумать о том, что с ним будут делать у Уолтера. Где достать для него материалы. Как упросить Черепа взять их. Но Жаклин прижимается к ней и шепчет: "Они обязательно починят его, Сахарок!", и счастье заключает ее в свои объятия. 2. Состояние Жаклин не стабилизировалось. Она то и дело забывала, что ее просили передать, куда сама собиралась идти, даже путала слова песен. Зато она быстро забывала и об этом, потому не расстраивалась. Заяц бесился и скрежетал зубами. Калавера больше помалкивала, терпеливо напоминала, а иногда просто брала за руку, вела, куда было нужно, подсовывала записочки с текстами песен. Уолтеры изо всех сил старались помочь: изучали Зеленую Материю, пытались найти способ восстановить структуру кристаллов ее процессора, Дверри рассказывал ей сказки... Но особых перемен не происходило. И вот однажды Жаклин увидела славное колечко — светлое, блестящее, так и манившее надеть его на пальчик. Можно на свой, а лучше, наверное, отнести Гарриет — подойдет к ее жемчужному ожерелью. — Привет, куколка! — раздалось из колечка. — Впервые вижу такую красотку. Как тебя зовут? — Жаклин, — отозвалась она, — а ты где? — Здесь, прямо в твоих руках, — и светлое колечко, становясь все больше похожим на настоящее колечко с жемчужинкой, скользнуло на палец к Жаклин. — Взрослеешь, Призрак, — раздался еще один голос, и в небольшой гримерке кабаре "Дикая канарейка" появился молодой человек. По виду — именно человек, не робот. — Представь меня этой очаровательной мисс, — произнес появившийся из стены незнакомец. В этом было что-то неправильное, но Жаклин забыла, что именно, и просто смотрела и улыбалась, покачивая ножками в шелковых туфельках для выступлений. — Это Жаклин, папа, — раздалось с ее пальца. — И я просто обязан ей помочь. Я смогу. — Разумеется, сможешь, — невозмутимо отозвался незнакомец, — и ты в самом деле взрослеешь: вот уже ринулся помогать деве в беде. Надо только, как полагается, познакомиться с ее родными и заявить о чистоте намерений. Хотя, конечно, вид, который ты принял, уже сам по себе о многом говорит. Продолжение несправедливости - в комментариях. А также Деанон, часть 1: команда, авторство работ, архивы |